ОбучениЕ

Недирективная игровая терапия: что происходит во время встреч?. Автор: Пиотровская Е.А.

В тексте есть описания конкретных случаев работы с детьми. Вольность стиля автора объясняется тем, что это не протоколы для профессионального использования, а популярное изложение материала рабочих встреч — из книжки, которую адресую, в основном, родителям. 

Классическая пьеса, как известно, предполагает единство времени, места и действия. Сессия недирективной игровой терапии также требует трех изначальных условий:
ребенка, нуждающегося в помощи,
специалиста, способного ему помочь,
специально оборудованной комнаты.

Время сессии ограничено.

А вот развитие сюжета каждой отдельной встречи непредсказуемо. Единственной более или менее стандартной фразой остается приглашение игрового терапевта в самом начале работы — «ты можешь играть здесь, как хочешь, и использовать все эти игрушки и материалы».

Часть детей как бы не успевают услышать эту фразу, потому что сразу начинают активно исследовать пространство, задавать вопросы или комментировать действия — свои или психолога. Часть реагируют на это приветствие как на руководство к действию, то есть начинают понемногу знакомиться с тем, что есть вокруг. Некоторые не могут шелохнуться, робко поглядывая на взрослого, и ожидая спасительного задания. Диапазон проявлений ребенка на этой стадии варьирует от активности а ля Вождь краснокожих до предельно робкого поведения — к примеру, мальчик (или девочка) может тихо сидеть за столом, сложив руки перед собой как за школьной партой.

В любом случае, специалист присутствует рядом. Физически он находится там же, где располагается маленький посетитель — на полу, где разворачиваются военные баталии, рядом с кукольным домиком, за столом, где ребенок что-то лепит или рисует.

А, главное, мальчик или девочка все время находится в поле доброжелательного внимания специалиста. Его глаза, уши и, главное, неведомая по форме и месту расположения в организме душа открыты навстречу маленькому пациенту ( клиенту).

Специалист смотрит на ребенка, смотрит на то, чем он занят, специалист находится во взаимодействии с ребенком, даже если внешне ничего не происходит, даже если оба молчат. И, конечно же, игровой терапевт вслух реагирует на те или иные реплики ребенка.

Высказывания детей — разнообразны. К примеру: » Буду строить гараж!», или » Не хочу здесь играть ни во что!», или » Психологи задают дурацкие вопросы«. Специалист неизменно «возвращает» ребенку его слова. К примеру » Да. Будешь делать гараж сейчас», или » угу… не хочешь никак играть здесь«, или «… ты думаешь, что психологи задают дурацкие вопросы». Так строится общение специалиста и ребенка во время сессии.

Взрослый никуда не ведёт и ни к чему не подталкивает малыша, а, наоборот, следует за его активностью.

Для примера вкратце опишу одну игровую сессию с пятилетним мальчиком.

Очень симпатичный, стильно одетый, он вошел в комнату в крайне дурном расположении духа. Мама привела его, непрерывно ворчащего что-то себе под нос, и покинула нас на час. Мальчик двигался, держа руки в карманах, мимо стола с игрушками, полки с книжками, ящика с песком. Ничто не радовало его в это хмурое утро. Видел он эти книжки, эти игрушки, эти краски! Ничем, ничем невозможно было удивить его притязательный взгляд в этом непонятном помещении. Так продолжалось до тех пор, пока мальчик не обнаружил на одном из столов прозрачную пластмассовую емкость с водой. В емкости плавали водоросли и черепахи из пластилина. Поделки из пластилина как будто бы не должны плавать в воде! По крайней мере, раньше мальчик такого не наблюдал. Ворчать ему расхотелось. Появился интерес. Мальчик с удивлением разглядывал поделки, мы обсуждали с ним свойства разных видов пластилина. Удовлетворив возникшее любопытство, малыш переключился на разглядывание серии игрушечных лягушат, перекочевавших на мой стол из шоколадных недр многочисленных киндер-сюрпризов. Потом начал методично и ожесточенно топить зелененьких пресноводных в бассейне с водой. Одного, потом другого, потом третьего… яростно прижимая очередную жертву ко дну ладошкой и пытаясь удержать её там подольше.

После этого эпизода мальчик повеселел. Капризно-недовольное выражение лица сменилось озорным. Дальнейшее занятие проходило под знаком вопроса: «Что бы такого сделать плохого?». Стоит заметить, что прежде чем играть с лягушатами, ребёнок поинтересовался, можно ли опускать их под воду. » Да, — сказала я, — ведь это не портит игрушки, потом их можно будет достать из воды, и другие ребята тоже смогут играть с ними. Вот меховых зверюшек купать не стоит«.

Следующим эпизодом сессии стала игра мальчика с настольным хоккеем. По его предложению мы немного поиграли вдвоем. После чего мальчик стал методично выворачивать хоккеиста одного за другим из своих «гнёзд»- креплений. ( Опять-таки предварительно спросив у меня разрешения, и поскольку фигурки можно было, как вывинчивать, так и ввинчивать назад, в плоскость хоккейного поля, разрешение было получено). Выкручивание игрушечных фигурок требовало некоторых усилий. Мальчик старался, процесс увлекал его полностью. Одну фигурку никак не удавалось выкрутить из гнезда, и на какое-то время мальчик отошёл от настольного хоккея.

Далее его внимание привлекла песочница. Мальчик строил дом, разводил «огород» около дома, прокладывал к нему дорогу. Потом на мирное жилище и окрестности нападал страшный, дышащий огнём дракон. Мальчик высоко поднимал фигурку дракона над головой, делал ею круги в воздухе, потом пикировал на песочницу. Ещё он показывал, как грозно дышит дракон.

А потом вернулся к настольному хоккею. На этот раз фигурка единственного оставшегося на поле хоккеиста поддалась воздействию и оказалась в руках мальчика. Далее последовала воспроизведение сцены из известного фильма Андрея Тарковского. Фигурка была многократно обмотана скотчем, затем перевязана бечёвкой. Лошадей и всадников в игровой не нашлось, и мальчик несколько раз с удовольствием протащил «жертву» по полу игровой комнаты.

Время работы закончилось. Ребёнок ушел с занятия, почти улыбаясь.

Причина, по которой привели на приём этого пятилетнего мальчика — изменения в его поведении после рождения младшей сестрички. По словам мамы, он стал просто невыносим, с ним стало невозможно управляться. По ряду причин, эта встреча оказалась единственной, и задуманного цикла занятий не состоялось. Как сказала впоследствии, много времени спустя, мама мальчика, » эффекта той встречи хватило только на месяц».( !!! ) Понятно, что мало-мальски устойчивые изменения, глубинная проработка серьёзной проблемы не могут быть достигнуты за время одного занятия. Тем удивительнее, что одна-единственная сессия дала ребенку возможность выразить накопившиеся чувства и на какое-то время стать свободнее от них.

Далеко не всегда ребенок во время сессии играет с игрушками. Часто дети рисуют, лепят поделки из пластилина или глины, просто разминают пластилин, смешивают краски в палитре, экспериментируют с клеем, бумагой, красками, другими материалами, рисуют, изготавливают фигурки оригами, придумывают еще какие-то занятия.

Неизменным остается одно — активность инициируется самим ребенком. Для одних детей это просто и естественно, для других — мало посильная для начала задача. Игровой терапевт принимает любую манеру ребенка проявлять себя в игровой комнате. Кроме тех случаев, когда необходимо ограничить ребенка в его попытках навредить себе, специалисту или оборудованию игровой комнаты. Речь об этом — в отдельном материале.